17 ноября 1912 года

Первое публичное открытие выступление Маяковского с чтением стихов.

Открытие кабаре силами режиссера и актера Бориса Пронина и писателя Алексея Толстого

31 декабря 1911 года

Император вводит указ о запрете продажи и производства алкоголя. Кабаре нарушало этот закон, что могло стать причиной для закрытия.

6 января 1913 год

16 августа 1914 год

Прошел легендарный спектакль по пьесе М.Кузьмина "Рождество Христово, вертеп кукольный".

11 февраля 1915 год

Скандальное выступление Маяковского с стихотворение «Вам».

Закрытие подвала "Собачка" 1915 год

Одной из причин могло быть начало войны, поэтому спрос на развлечение упал.

7 декабря 2001 год

Спустя 76 лет кафе снова открывается
на том же месте.

2012 год - столетие подвала

Специально для юбилея поэт и драматург Лариса Габитова написала пьесу «Серебряный сон». Премьера состоялась 26 и 27 декабря .

1

3

3

4

5

1

2

6

7

8

Сейчас в этом по-настоящему петербургском месте проходят музыкальные вечера, «поэтические среды», художественные выставки, спектакли. На сцене арт-подвала выступают знаменитые петербургские и столичные артисты, молодые театральные коллективы. В программе «Бродячей собаки» много постановок, посвящённых историческому прошлому арт-кафе и его давним постояльцам

Например, моноспектакль «Демоническая женщина», который отыгрывает Анастасия Лазарева, литературно-музыкальный моноспектакль «Три Марины» в исполнение Ирины Коро.

Небольшое творческое пространство даёт возможность насладиться яркими театральными событиями и прикоснуться к истории

Небольшое творческое пространство даёт возможность насладиться яркими театральными событиями и прикоснуться к истории

Мы побывали на моноспектакле актёра и режиссёра Олега Попова «Сергей Есенин. Москва кабацкая». После спектакля мы спросили у Олега с какими трудностями он сталкивается в актёрской деятельности и в чём особенность выступать одному на сцене

Например, моноспектакль «Демоническая женщина», который отыгрывает Анастасия Лазарева, литературно-музыкальный моноспектакль «Три Марины» в исполнение Ирины Коро.

Спектакль не то, чтобы посвящён, скорее это попытка разобраться в тех чувствах, которые возникали у Маяковского. Это и поэма «Облако в штанах», где он пытается себя вывернуть наружу так, чтобы оставались одни сплошные губы. И «Флейта-позвоночник», где Маяковский на самом деле пытается играть на позвоночнике своём, как на флейте — на голых нервах просвистеть чувства свои. Все эти его попытки любви, а мне кажется, что он действительно влюблялся, каждый раз искренне, честно, с открытой душой. Отчасти, конечно, и на показ, потому, что публичная фигура была, ему сложно было где-то там спрятаться. Физически даже сделать так, чтобы это не было заметно. И поэтому его романы, особенно последних лет, были под каким-то, не просто наблюдением, а жесточайшим контролем соответствующих органов, которые его собственно и не выпустили к Татьяне Яковлевой в 29 году. Этот любовный роман, даже любовь, настоящая, как мне кажется, то, что писал Маяковский, «разбилась о быт». Только не любовь, мне кажется разбилась о быт, а эту любовь люди разбили бытом, властью и, соответственные органы.

Сейчас то, что ваше поколение говорит "гугл в помощь". В интернете есть уже практически всё, только есть какие-то вещи, которые надо уточнять и проверять. Интернет, понимаете, отчасти и правда, а отчасти помойка. Поэтому надо аккуратно к этому относиться. Я использую книги изданные, подписанные, проверенные, отредактированные. Поэтому материалы, которыми я пользуюсь, мне кажется те материалы, котором можно доверять. Но первичную информацию приходится искать в интернете, он уже там отсылает куда-то: где что было издано, кто о чём писал и так далее. Но когда это в удовольствие, то это не сложно. Это как раз очень интересно, когда перед тобой есть цель и приходишь к ней - просто замечательно

У меня предприятие называется "Литературный театр Олега Попова", так вот этот Олег Попов всё и делает. В начале первые 3-4 спектакля помогал композитор. Были про судьбу Есенина, про Одесские рассказы, Николая Васильевича и его "Рождество близ Диканьки", где ночь перед рождеством, атмосферная музыка, естественно, он мне помогал. Но потом у меня появилось желание делать спектакли более биографичные, адресные, о наших великих из Серебряного Века: Пастернак, Маяковский, сам Серебряный Век, Булгаков, то я решил подбирать музыку из того времени, исходя из моего видения этой ситуации. Тех композиторов, которые были близки авторам и любимы ими. Тот же Пастернак - он просто с ума сходил от Брамса и Шопена. У меня в спектакле Брамс и Шопен. Я не долго маялся в каких-то поисках. Где-то в лирике были намёки у самого Пастернака, какие произведения он любил. Так и у Маяковского, у поэтов серебряного века, у Булгакова. Всё это адресные отсылки самих авторов.

Всё наверное. Самый любимый, такой, действенно-любимый это как раз поиск материала наверное потому, что там чтение, выучивание. Музыка - это как раз каторга. Потому, что как вы понимаете, музыки столько, что затягивает. Ты включаешь какое-то произведение, в него попадаешь, а потом из него трудно выскочить. Ты понимаешь, что это не то и не годится, но она уже в башке вертится, настроился на это произведение и… тяжело приходится. А вот сам поиск материалов, информации, проверка этой информации. Я и для себя что-то новое узнаю. Это настолько интересно, что я, к своим пятидесяти семи годам, этого не знал. А это оказывается вот оно как. Поэтому информация это ещё и познание, учёба, если хотите.

Когда есть кто-то кроме тебя на сцене, это счастье. Когда есть партнёр на сцене, там варианта нет — ты играешь с ним, имея в виду, что зритель всё-таки в зале. Поэтому если есть какие-то неапартные дела, то к зрителю разворачиваешься. Но игнорировать актёра категорически нельзя, поэтому приходится исходить из того, что есть. В партнёре это всегда поддержка во всём. Не туда несёт? Смотришь на товарища, понимаешь. Он поправит, ты ему что-то даёшь. Такая взаимопомощь на сцене обязательна. Она не всегда понятна и видна, но постоянно присутствует. Тут и один и второй должны делать вместе. Вот когда человека этого нет, вариантов мало остаётся: только зритель и, вот, когда глаза к небесам. Но в варианте, когда я один, то я сам себе хозяин. Я могу и так повернуть ситуацию, и со зрителем, условно говоря, играть, не заигрывая, могу отключиться от зрителя и играть так, с воображением, с какой-то субстанцией, с которой я общаюсь. Здесь основная прелесть состоит в том, что кроме меня некого винить. Либо я сделал хорошо, либо я сделал плохо. Так что сравнивать это непросто.

Аудитория является именно партнёром и именно на полставки. И спектакли, и то, что я после спектакля говорю, каждый раз идут по-разному. Зависит от публики: в каком она самочувствии, настроении, даже как одета и смотрит. Когда были эти пандемии, маски на лицах - это было просто извращение какое-то, а не спектакли. Какой-то энергетический актёрский онанизм был. Ты играешь и не видишь людей. Сидят синие и чёрные маски перед тобой, а ещё если в очках человек. Очки и маска и ку-ку. Какая реакция? Что он там смеётся? Плачет? Язык? Зубы скалит? Ничего не ясно. Я стараюсь работать так, чтобы видеть зрителя, получать какую-то реакцию, общаться с ним. Вы наверное заметили это. Первые, вторые ряды не сидят, сложив руки в карманы. Они всё время чем-то заняты под моим жёстким руководством, ну а остальные смотрят спектакль в спектакле. Это тоже интересно потому, что люди наблюдающие за тем, что творится на сцене в корне отличаются от людей, которые наблюдают за тем, как наблюдают люди, что с ними делают со сцены. Понимаете процесс, да? То есть тут таких два спектакля одновременно получается. И у публики реакция другая, и мне это нравится, я этого не скрываю

Конечно, и сильно. Вообще города отличаются категорически. Сейчас мы вернулись из Петрозаводска, я там играл Бабеля, и публика сидела ну просто вот в трёх метрах от меня и где-то минут тридцать я их раскачивал, потом они мне

сказали: «ну что вы от нас хотите мы
северные люди мы такие». Потом, когда спектакль закончился, они мне там «браво! на сцену!» такие радостные «приезжайте к нам ещё!» Я им: «так, а что вы молчали во время спектакля? Можно было какую-нибудь реакцию от вас ожидать?» «Ну мы же северные люди мы такие.» В каком-то другом городе совершенно другая публика, в третьем — третья. И от места зависит. Есть залы, вот, уютно-кабачкового варианта, в хорошем смысле этого слова, как Бродячая собака. Есть там классический вариант — сцена там на подиуме и через пять метров зрительный зал, в котором люди просто сидят в креслах. У нас в студенческие годы называлось это «я заплатил три рубля — смеши меня» — вот они в таком состоянии приходят. А у меня спектакли, как вы понимаете, построены немножечко по-другому. Я заставляю работать. Ими тяжело изначально воспринимается первые какие-то минуты. Потом я включаются всё-таки, соображают куда попали и зачем.

Именно на гастролях? Есть традиции, о которых я не буду говорить. Ну традиции… Нет, есть традиции перед спектаклем, есть традиции после спектакля. А так чтобы прям на гастролях… Обязательно конечно, если это не связанная с театром традиция на гастролях — это посещение достопримечательностей. Мне интересно как люди сохраняют традиции, как это выглядит на их территории. А самое показательное, самое такое хранибельное в смысле традиций, это конечно церкви и храмы. На каждой земле свой какой-то допустим святой, если уж говорить об этом. И вот ты приезжаешь в храм, а там вот: «а у нас вот почитается этот, а у нас этот». Начинаешь с людьми разговаривать, что-то историю изучать. Что на этой земле до нас творилось и чем они отличаются от Санкт-Петербурга 1703 года рождения. Чем, например, отличается какая-нибудь Тверь заложенная в 1135 году. Почувствуйте разницу называется.

Небезысвестный Владимир Саныч Склярский, на входе в телевизоре он до сих пор раздаёт интервью, и его помощники открыли «Собаку» в начале XXI века, а через пару сезонов мы с ним познакомились. У меня уже был спектакль «Сергей Есенин мой путь», я играл его на других площадках. Мне посоветовали мои ребята

подойти сюда и поговорить со Склярским. Я подошёл, мы встретились с Владимиром Санычем, он заинтересовался. Поставили в репертуар, я сыграл раз. Он сказал, что замечательно, подходит формату, давай. И вот так мы начали это сотрудничество, которое сейчас продолжается.