Гавриил Батенков (также связанный с декабристами не вполне понятными зрителю узами), придя на заседание Сената, где должна была состояться переприсяга, узнаёт, что заседание кончилось. Оно было перенесено на 2 часа раньше, чем планировалось. Это повергает Батенкова в ужас, ведь, согласно планам декабристов, присяга сенаторов не должна была состояться. Им планировалось зачитать воззвание, предполагалось, что многие перейдут на сторону мятежников. Подкрепили бы их решимость мятежные полки, которые к тому моменту должны были уже стоять на площади.
Параллельно с этой сценой начинается восстание московцев, их удалось поднять. Они идут к Сенатской площади.
Начнём с того, что присяга Сената изначально была назначена на семь часов утра. И восставшие вовсе не рассчитывали успеть к ней. Это было невозможно – полки всегда присягали после правительственных учреждений, а поднять солдат на бунт можно было исключительно после объявления новой присяги! Поэтому начало восстания было запланировано примерно на восемь утра, после присяги сенаторов. «Застанут они сенаторов в Сенате или нет – их совершенно не волновало. Во всяком случае, нет ни одного указания, что они беспокоились по этому поводу» (Гордин, 382). Согласно показаниям, данным позже на допросах, они собирались собрать сенаторов позже – добровольно-принудительно.
В реальности восстание было гораздо более технически продуманным и гораздо менее спонтанным и зависящим от недоразумений, вроде переноса времени присяги, чем хотят представить авторы сериала.
Увы, в сериях, посвящённых восстанию, логика сериала терпит крах, более, чем где-либо. И у этого есть две причины:
1. Во-первых, ничего не сказано про план, существовавший у Трубецкого. Восстание 14 декабря часто пытаются представить стихийным. В реальности же организация вооружённого восстания началась практически сразу, как членам общества стало известно о тяжёлой болезни императора Александра (25 ноября). А начиная с 6 декабря, когда стало известно об отречении Константина, подготовка к восстанию шла денно и нощно. Трубецкой составил план, благодаря которому одержать победу можно даже очень незначительными силами (об этом плане на допросах подробно рассказал Рылеев, а в итоге информацию о нём подтвердил и сам Трубецкой). Как?
Александр Якубович с гвардейцами и измайловцами, если те поднимутся, должен был взять штурмом плохо охраняемый Зимний дворец и арестовать царскую семью и гвардейский генералитет, собравшийся там с целью присяги Николаю. После этого собравшиеся на Сенатской площади московский и иные полки должны были надавить на Сенат, если необходимо, взять здание (Гордин, стр.334). Но без захвата Зимнего стоять на Сенатской площади не имело смысла! А Зимний взят не был. Никто даже не пошёл его штурмовать. Утром 14 декабря Якубович отказался от своей роли. Именно поэтому мятежные полки к середине дня 14 декабря оказались в столь глупой, с позволения сказать, ситуации.
2. Отсутствие упоминания плана – первая проблема. Вторая же заключается в том, что решающий для восстания персонаж Александр Якубович, тот самый, который должен был взять Зимний дворец, в сериале отсутствует в принципе! Тогда как отказ Якубовича вести полки на Зимний был одним из главных факторов провала мятежа.
Почему же Якубович отказался? Не будем останавливаться на его биографии, любопытный читатель без проблем найдёт эту информацию в интернете. Скажем только, что этот полковник едва ли он имел чёткие политические взгляды. Зато в нём было много обиды на существующий режим (за свою прежнюю ссылку – о, он даже сообщал всему свету, что намеревается убить императора Александра и был в ярости на заговорщиков, когда тот умер своей смертью, ведь это они не позволили ему совершить убийство) и очень много романтизма и амбиций. А ещё он нравился солдатам, был лих и красноречив. И именно на это делали ставку члены тайного общества, выдвигая его на главные роли. Но Якубович не хотел быть «одним из», он хотел получить всю славу революционера, к тому же, в обществе ему твёрдо пообещали, что он будет военным вождём восстания. И поэтому когда Трубецкой был выбран диктатором, ожидания Якубовича оказались обмануты. «Приезд Трубецкого и выборы его диктатором отодвинули храброго кавказца на второй план. Если бы ситуация была сомнительной, Якубович без особых терзаний отошёл бы от общества. Но после 9 декабря (пик деятельности по подготовке восстания, когда стало более-менее понятно, кто его поддержит – прим. моё) победа заговорщиков представлялась вполне реальной. И Якубович видел, что он упускает возможность войти в историю как вождь победоносного восстания и освободитель России».
Кстати, параллельно с обсуждениями будущего мятежа Якубович, ранее сосланный, хлопотал о своём возвращении на службу в прежних чинах… Верхушку общества составляли идейные люди (Рылеев, Трубецкой, Бестужевы, Пущин и другие), но была ещё так называемая декабристская периферия – люди с более размытыми идеями и взглядами, которые могли поступить по разному в зависимости от обстоятельств. К периферии относился и Якубович. Если бы царская власть дала ему столько же возможностей для реализации своей романтической лихости и удовлетворения амбиций, сколько потенциально могло дать восстание, о, он с радостью выступил бы за царя. Любого.
Но в тайных обществах нашёлся человек, готовый предложить Якубовичу первую роль в восстании. Правда, при своём идеологическом руководстве. Это Батеньков. Тот самый, деятельность которого в сериале почему-то показана совсем иначе.
У него были свои мотивы. Во-первых, Батеньков был убежденным реформатором. Видя невозможность реформ при нынешней власти и ещё меньшую их вероятность при Николае, он примкнул к тайному обществу. Однако он до последнего пытался найти менее кровавый путь. Так, например, вопреки плану Трубецкого Батеньков настаивал на необходимости переговоров, а не прямого свержения власти. Переговоров под давлением мятежных полков, конечно. Но было и «во-вторых». Батенькову были очень свойственны бонапартистские тенденции. Он хотел быть не просто революционером, как Якубович. Он хотел определять дальнейшую политическую жизнь страны. Заговорщики обещали назначить его членом Временного правления, который планировали создать сразу после успеха восстания. Однако кроме Батенькова во Временное правление планировалось назначить Мордвинова и Сперанского. А при последнем Батеньков не смог бы играть решающую роль, он хорошо это понял и даже напрямую признавался в этом на допросах (Гордин, 338)
Вероятнее всего, Батеньков с Якубовичем сблизились после 6 декабря и решили действовать с опорой друг на друга.
На горе тайного общества к этой паре присоединился полковник Булатов. И это тоже была мощная фигура. Он должен был вести лейб-гренадер, но, попав в общество недавно, не смог оценить ситуацию трезво. Он решил, что Рылеев и Трубецкой хотят только сменить существующую династию на династию Трубецкий. Проще говоря, заподозрил верхушку общества в стремлении к бонапартизму (это было значимое и опасное для офицерства того времени понятие, так что оно будем мелькать часто!). А познакомившийся с ним 12 декабря, за 2 дня до восстания, Якубович сомнения Булатова разглядел и грамотно ими воспользовался. В личном разговоре он убедил Булатова, что сам в обществе недавно (врал, конечно) и тоже подозревает его верхушку в желании узурпировать власть.
Вечером 12 декабря, после итогового собрания, Якубович и Батеньков договорились действовать сообща и не подчиняться плану Трубецкого. 14 декабря около 6 часов утра Якубович сообщил, что отказывается выполнять свою роль. Булатов через несколько часов тоже.